Меня научил лепить отец. Я вырос в окружении его пластилиновых королей, графов и воинов, рядами стоящих на нарочно освобожденных для них книжных полках. Я не знаю, когда отец впервые взялся за пластилин. Его уже нет в живых, и спросить не у кого. Раньше просто в голову не приходило. Мол, надо будет, все узнаю. Все успею. Не успел. Не узнал...

Ах, как бы долго я расспрашивал его теперь! Про каждого пластилинового человека - кто это, почему именно его взялся когда-то отец лепить. О многих я знаю достаточно, о некоторых догадываюсь. Но не о всех. Далеко не о всех. Вот это Генрих IV - помню еще с отцовских слов. Это Петр I - тут только слепой ошибется. Это Франциск I - таким он изображен в одной из отцовских книг. Кто они, прочие, сегодня безымянные, а некогда вдохновившие отца открыть новую коробку пластилина? Я очень хочу это знать. Я этого никогда не узнаю.

А вот дату создания египетской галереи - и Тутанхамона, и Рамзеса, и супруги его Нефертари Меренмут, я могу определить совершенно точно. 1961 год. Тогда папа познакомился со своей будущей женой, моей мамой, отец которой страстно, даже неистово увлекался Древним Египтом. И сумел, видно, заразить им будущего зятя.

Отец начал лепить еще в отрочестве. Сперва это были человечки, потом стали получаться фигурки и, наконец, вышли скульптурки. Ему до всего пришлось доходить самому как сделать телесный цвет - сначала он был землистым. Как изобразить ювелирные украшения - сначала мастерил их из смятого в комочки конфетного «золотца». Постепенно карикатурность лиц сменилась характерами, а пластилиновые персоны - историческими портретами. Чуть повзрослев, отец начал создавать историю костюма в пластилине. Один за другим на полки становились короли и бароны, а рядом с ними - чудом отысканные в «Букинистах» книги по истории. Их страницы и теперь еще пятнают легкие следы испачканных пластилином отцовских пальцев - я помню, как он в разгар работы вдруг принимался остервенело листать книгу в поисках пряжки или шитья на перчатке. Да, от отца осталось множество отпечатков - и на страницах, и на самих фигурках - плавные бороздки папилляров стекают по складкам плащей и высоким королевским лбам.

Был у отца друг, Андрей Миллер, после которого тоже осталась целая страна пластилиновых персон. Совсем других - работы двух мастеров не спутать. Этого человека тоже давно нет. Нет и его старенькой вечно скорбной мамы, которая хранила их в память о сыне и, проходя по его опустевшей комнате, заботливо прикрывала стекла полок - чтобы пыль и солнце до срока не погубили работы. Вот за этим столом он сидел, лепил блистательного Оттавио Пикколомини. Не закончил, потому что улетел с невестой в Адлер. А самолет упал в море. Ничего не осталось в тот день от «дяди Андрея» - только генерал с едва намеченной левой рукой. И мама, хранящая работы сына...

Когда после смерти отца я вывез из его квартиры все оставшиеся после многих переездов фигуры, то пришел в ужас - без рук и деталей одежды, со смятыми лицами, с некогда филигранными коронами, сокрушенными чьей-то неловкой рукой. Два года я оплакивал гибель великой империи пластилиновых владык. А потом на три месяца засел за реставрацию. Восстанавливал по наитию, по фотографиям (черно-белым и нечетким), но в основном - по памяти. Оказалось, я почти всех помню - до выражения и цвета глаз, до формы мечей, до... многого.